Большие дела [СИ] - Дмитрий Ромов

— А когда уже примут-то? Сколько нам ещё в подвешенном состоянии болтаться?

— Ну, в принципе, какая разница, можем и повисеть, не горит.

Это тебе не горит, а мне стратегию надо корректировать в зависимости от того будет решение или не будет.

— Ещё знаешь, — говорит Новицкая, — он про Снежинского спрашивал.

— А что спрашивал-то?

— Ну, моё мнение о человеке, о рабочих качествах.

— Твою ж дивизию! А ты что ему сказала?

— Сказала, что он хорёк вонючий пасквиль на меня сочинил. Но это он и сам знал, через него же мы проблему и решали с этими доносами. Непонятно, короче.

— Ага, непонятно. Может, попросил кто за него? Мы же не одни такие просители, думаю ему с утра до ночи приходится подобные вопросы решать.

— Не знаю. В общем спросил и всё, один раз только.

— Ну, а твой ухажёр не проявлялся больше?

— Кто-кто? — удивляется она.

— Арсен, кто же ещё-то? Или ты ещё кого-то завела? Нет, я не против, конечно, лишь бы не мудило вроде этого козла.

— Так, Брагин, ты что-то разговорился, по-моему! — недовольно одёргивает она меня.

— Ну извини, не чужие же люди, беспокоюсь о тебе, из головы не выходишь.

— Всё, прекращай уже.

— Прекращаю. Уже прекратил. Ир, знаешь что, приходи ко мне после работы. Поужинаем, поболтаем, на рулетке судьбу испытаем.

— Какая рулетка, с ума что ли сошёл?

— Ну, без рулетки давай. Приходи, правда. А домой мы тебя довезём потом. Давай, хоть посмотрим друг на дружку.

— Ладно, посмотрим. Только давай завтра, ладно?

Поговорив с ней, я звоню нотариусу по номеру, полученному от Скударнова. Мировая тётка, которая помогает решать проблемы, разговаривает со мной очень холодно и через губу, но всё-таки разрешает приехать лично и объяснить, что мне нужно.

Я спускаюсь в фойе и покупаю вчерашнюю и случайно оставшуюся позавчерашнюю «Вечернюю Москву» и, заказав разговор с Новосибирском, просматриваю объявления. Дом, милый дом.

«Продам частный добротный дом в селе Дьяково. Дом исправный, построен по старому ладу, реставрировать не надо, простоит ещё 100 лет. К дому участок, садовые деревья. Адрес ул. Дьяково-городище, дом 79а. После 19 часов».

Место хорошее, рядом с Коломенским, надо сегодня сгонять с Игорьком и Сергеем Сергеичем.

— Новосибирск, третья кабина — объявляет оператор.

Я захожу в кабинку и снимаю трубку. Там тихо. Жду. Наконец, раздаётся шорох и строгий торопливый голос оператора:

— Абонент не отвечает.

Я смотрю на часы. Странно, вечер уже. Где ей быть-то? Может на занятиях? Хм. Выхожу и заказываю разговор с Геной. Соединяют довольно быстро.

— О, Егорка, привет! — радостно отзывается он. — Ты чего, в Москве что ли.

— Ага, в командировке. Дядя Гена, а ты с Натальей давно говорил? Что-то не могу дозвониться. Не знаешь где она?

— Не, не знаю. Должна была позвонить вчера, но не позвонила. Занятая больно. Отец на неё всю жизнь положил, а она позвонить не может.

— Сам бы ей позвонил, а? Ты чего, выпил что ли?

— А что, права не имею после работы?

— А Лариска тебе сковородкой по башке не даст?

— Чего⁈ — ерепенится он. — Отставить разговорчики! Нет её сегодня, к матери уехала.

— Ну, ясно всё с тобой. Ладно, не злоупотребляй там. Наташке позвони.

Я вешаю трубку, иду на ресепшн и звоню в номер Игорю.

— Поехали, прокатимся. Ты пообедать успел?

— Да, по пути перехватил.

— Хорошо. Спускайся, я внизу. Сергеич здесь?

— Ждёт.

Сергеича я замечаю в фойе. Спускается Игорь, рассказывает, как расселил парней, как покормил, как да что. Я слушаю вполуха, а сам размышляю, куда делась Наташка. Вот же шило у неё в одном месте…

Нотариус, холодно-надменная представительница этой касты, смотрит на меня свысока:

— Молодой человек. Ко мне очередь на месяц вперёд расписана. Если бы не уважаемый мной Даниил Григорьевич… Вы меня понимаете, да?

Сухощавая, деловая, матёрая, видавшая виды. На вид лет шестьдесят, в ушах огромные бриллианты. На пальце тоже. По всему видать, элитная… юристка.

— Нинель Теодоровна, понимаю, конечно, я потому и пришёл, что Даниил Григорьевич рекомендовал вас, как человека, способного учитывать деликатные обстоятельства.

— У вас ещё и обстоятельства деликатные? — изгибает она левую бровь. — И что же вам надо?

— Мне нужно доверенность без присутствия доверителя.

— Что-о-о⁈ — брезгливо тянет она.

— Да, такая вот история. Дядюшка мой уехал в экспедицию и поручил нашему родственнику провести некоторые операции.

— Ну, это невозможно, — качает она головой и поджимает красные, напомаженные губы. — Невозможно, молодой человек. Это нарушение закона.

Некогда, должно быть красавица, а теперь сушёная вобла с чёрными волосинками над верхней губой, она буравит меня взглядом чуть покрасневших немигающих глаз. Как птица.

— Может быть, мы могли бы обсудить, как избежать противоречий с законом? — настаиваю я. — Нарушать закон, безусловно, я не желаю. Никоим образом.

Она долго смотрит на меня и, подумав, заявляет:

— Сейчас времени на ваши дела у меня нет. Приезжайте завтра. В это же время. Может, я и смогу помочь, но вы должны отдавать себе отчёт. Это сделать непросто.

Отдаю, Нинель Теодоровна, ещё как отдаю. По одному вашему виду ясно, что дёшево не будет. Москва, столица…

Дом мне нравится. В конце улицы, стоящий как бы немного отдельно, небольшой, но добротный, с тремя комнатами, баней и небольшим, соток в семь садом. Вся улица красивая. Деревня старинная, жалко снесут лет через пять, если я ничего не путаю. Или не снесут, если я этот дом куплю всё-таки. Двадцать пять тысяч цена немаленькая, конечно…

Вернувшись в гостиницу, звоню Галине Леонидовне. Она оказывается дома.

— Галина, привет, это Егор.

— О, какие люди! Здравствуй, Егор.

Мы долго болтаем, но звоню я, конечно не ради пустого трёпа.

— Галя, у меня есть просьба. Я заметил, что вы не только обладаете безупречным вкусом, но и знаете толк в украшениях.

— Так, это что за подхалимаж? — смеётся она.

— Это чистая правда, и мне в этом вопросе нужна помощь. Мне очень нужно приобрести что-то очень красивое и элегантное, но не безумно дорогое. Это может быть брошь или подвеска. С бриллиантами. До тысячи рублей.

— Ого, ты что банк ограбил?

— Нет, — смеюсь я. — Трудовые накопления.

— Смотрите-ка, герой труда, — смеётся и она. — Приезжай, у меня дома есть кое-что. Чего вчера-то не сказал?

— Так вчера не нужно ещё было.

Я еду. Игорь, Сергеич и я. Сергеич рад, что мы снова в Москве. Жизнь наполняется смыслом, интересом и немного баблосом. Он доволен. Мы тоже.

Чурбанова нет и Галя, на удивление, одна дома. Будто специально ждала.

— Чай будешь? — спрашивает она.

— Ой, нет, спасибо. Не нужно беспокоиться.

— Какое беспокойство, шутишь, что ли? Пошли на кухню. У меня «Птичье молоко» есть. Из «Праги», не тяп-ляп. Будешь?

— Я сладкое, честно говоря, так как-то, без особой страсти.

— Ты что, это же «Птичье молоко»! Не морочь голову!

Галя поит меня чаем с тортом, а потом ненадолго оставляет и возвращается с небольшой очень красивой расписанной шкатулкой. Что-то типа палеха, я в них не особенно разбираюсь.

— Ну вот, выбирай.

На столе оказываются украшения. Все новые с прикреплёнными на ниточках бумажными бирками. Броши, браслеты, кольца и кулоны.

— Вот это красота! — восхищённо выдыхаю я и беру в руку веточку ландыша.

Небольшая брошь с четырьмя миниатюрными колокольчиками, каждый из которых украшен бриллиантом. Не огромным, но и не мизерным.

— Мне бы подошла вот эта.

— Да, небольшая, но элегантная, — с улыбкой кивает Галя. — Хороший выбор. Для невесты?

Блин, точно, надо же и для невесты что-то приобрести. Куда вот она делась только, невеста эта… При мыслях о Наташке в груди становится неспокойно и неуютно. Тревожно…

— Да, точно, надо же и для невесты тоже выбрать, пользуясь вашей добротой.

— Когда ты уже на «ты» перейдёшь, ловелас? Ты в Москву собираешься перебираться или нет? Или так и будешь в своём медвежьем углу сидеть?

— Собираюсь, но не всё так просто и быстро. Мне в январе исполнится восемнадцать и тогда можно будет уже за какие-то планы браться со всем напором и страстью. Месяц подождать.

— Месяц — это немного, — кивает Галина. — Да только вот что потом? Надо квартиру получать, но только как ты получишь? Никак. Значит, кооперативную, а на неё денежки надо, да и тоже они, квартиры эти, на дороге не валяются. Понимаешь? Машину, обстановку, всё надо молодому парню.

Я киваю. Конечно понимаю, как не понять…

— С машиной пока справляюсь, я же нанял бывшего таксиста. Он город знает, как свои